Пятница, 4 октября, 2024
Главная > Память > Как мой дедушка спасал сына Сталина

Как мой дедушка спасал сына Сталина

Мой дедушка Дмитрий Тимофеевич Тимофеев жил в деревне Средние Татмыши Канашского района. Все летние каникулы я проводила там. Бывало, забежим к нему крыжовника поесть, он подзовет нас к себе, присядет на завалинку, трость рядом положит, густые брови и бороду пригладит и начнет рассказывать про свою молодость. А ты сидишь и слушаешь до самого вечера, позабыв про крыжовник и яблоки. И все эти его рассказы сводились к одному – к войне. До конца жизни он не смог забыть события тех лет. В 1939 году дедушка был призван в рабоче-крестьянскую Красную Армию. Служил в воздушно-десантных войсках. Он уже демобилизовывался из армии, когда началась война. Дед встал на защиту осажденного Ленинграда.

В начале войны один из сыновей Сталина, Яков, попал в плен к фашистам, и немцы держали его в концлагере, который, по сведениям разведки, был недалеко от Ленинграда. Десантники говорят: «Кто, если не мы». На самом деле, кого же, если не десантников, отправлять спасать сына Сталина. В предполагаемое место отправили 776 десантников, в их числе был и мой дедушка Дмитрий Тимофеев. Он рассказывал, что их привели в столовую, очень хорошо и плотно накормили (это в осажденном-то Ленинграде!) и приказали набивать солью все имеющиеся карманы. Потом десантников посадили в самолет и только в полёте объяснили цель операции. Такая скрытность нужна была для того, чтобы пресечь возможность утечки информации. Десантников выбросили в тыл противника, сразу на концлагерь, который находился в болотистой местности. Половину десанта перебили ещё в воздухе. Оставшиеся отправились выполнять задание. 

В ходе операции они разгромили концлагерь и выпустили всех военнопленных. Но то ли наша разведка подкачала, и у десантников не было информации о судьбе сына Сталина, то ли враги узнали о тайных планах наших командиров… 

Как бы то ни было, десантники прибыли слишком поздно: сына Сталина Якова уже увезли из концлагеря в Германию. Задание было провалено. Надо было возвращаться…

С тяжелыми боями десантники пробивались обратно к Ленинграду. Враги бомбили их с самолетов, но эти бомбы были им не страшны: солдаты же находились в болоте, бомбы падали в него и не успевали взрываться. Дедушка всегда смеялся, когда описывал это: «Летят они вниз, летят и «шлеп»  в болото, тонуть сразу начинают! А мы, дураки, не понимали сначала, отчего бомбы-то не взрываются». 

Но опасность все равно существовала – они же были в тылу врага. Дедушка говорил, что самый страшный бой был у какого-то оврага. «Отступать было некуда, позади – непроходимое болото, концлагерь и немцы, впереди – овраг, немцы и путь на Ленинград». Врагам отдавать овраг было нельзя. Фашисты на одной стороне оврага, а они на другой, притаились в свежевырытых окопах: их автоматами не достать. Противник пытался танками в атаку идти, но там везде болота, тяжелой машине никак не пройти. Танки тонули сразу, одни стволы торчали. Приходилось атаковать немецкой пехоте. Столько людей полегло тогда! Дедушка рассказывал, что выдержал рукопашный бой с тремя фашистами. Через линию фронта они прорвались с большими потерями: потеряли много и своих солдат, и спасенных военнопленных. Но выбираться из тыла все равно надо было. Передвигались десантники ночью, а днем прятались. Огромную опасность представляли собой немецкие «кукушки» – снайперы. Еды у солдат совсем не было. Слава Богу, соли достаточно было в карманах. Находили мёртвую лошадь и клали куски конины в карманы с солью. Через два часа уже можно было есть. На ноги солдаты «надевали» обмотку – ногу до колена обматывали плотной тканью. Во время бомбежки дедушку ранило осколком бомбы в бедро, аккурат в то место, где в кармане брюк лежали его серебряные часы. Очнулся, истекая кровью, и решил, что надо выбираться, искать своих. Полз мой дедушка по лесу с раненой ногой: «На третий день чувствую, что все – умираю. Стал кричать, что было мочи: «Свои! Свои!» Тут вижу, две головы из кустов  высовываются. Одна как зашипит: «Чего орешь, дурак!» Докричался – свои оказались. Дотащили они меня до лагеря, а там всего шесть человек, из них двое – спасенные пленные. Друзей моих среди них не было, значит, все погибли. Сидеть-то хорошо, а выбираться надо. Набрели мы на какую-то дорогу, а она довела нас до своих. Попутчики мои остались здесь дальше воевать. А меня, раненого, к волокуше привязали, чтоб не свалился с неё, а волокушу – к оглоблям. Выпустили лошадку на дорогу и сказали, что она сама найдет дорогу до санчасти. Кобыла умной оказалась. Как услышит звук приближающегося самолета, так сразу ложится на землю. Так и довезла до санчасти».

Пролежал дедушка в госпитале месяц, потом отправили его домой, так как он стал инвалидом. Когда выяснилось, что операция по спасению сына вождя провалена, армейское руководство решило, что никто из десантников не вернется, и отправило свидетельства о смерти их семьям. Семье моего дедушки пришла такая же похоронка. И когда его родственники, по обычаю, поминали сорок дней со дня его смерти, он, живой, переступил порог своего дома. Получается, что он пережил свое второе рождение.

Дедушка казался мне бессмертным великаном, у него была такая длинная белая борода, как будто он прожил тысячу лет. После войны дедушка стал лесником, женился. И было у него восемь детей, а внуков и того больше. Дедушка дожил до такого почетного звания, как «прадедушка». Умер он, прожив на этом свете 85 лет. 

Анастасия ТИМОФЕЕВА
К печати подготовил Василий ЛАПИН

Добавить комментарий

Добавляя комментарий, Вы принимате условия Политики конфиденциальности и даете своё согласие редакции газеты "Канаш" на обработку своей персональной информации. Обязательные поля помечены *