Далекие пятидесятые годы… Девять лет, как отгремели Победные салюты. Нас, босых и голодных, но стремящихся к знаниям сельских пацанов из окрестных деревень, собрала Тобурдановская средняя школа. Среди преданных своему делу учителей мне запомнились учителя-русоведы Абукин Марс Андреевич с женой Дьяконовой Фаиной Ивановной, наш классный руководитель историк Афанасьев Андрей Афанасьевич, Христофоров Владимир Андреевич, Суранов Николай Кузьмич и молодой математик, по-спортивному подтянутый Гаврилов Виталий Данилович. Все они, в силу своей подготовленности и опыта преподавания, вдалбливали в нас те знания, которые могли пригодиться если не в жизни, то при продолжении учебы в высших учебных заведениях.
С математикой, признаюсь честно, я не был на «ты», мне по душе были «Великий и Могучий» и литература, но я поражался, как Виталий Данилович прилагает все усилия, чтобы всем учащимся, даже самым отстающим в учебе, были понятны и доступны и алгебра, и геометрия, и тригонометрические функции.
Получив Аттестат зрелости, мы навсегда расстались со школой. И долгие годы не знал и не ведал, как дальше судьба сложилась у математика Виталия Гаврилова. Переехав из Шумерли в Канаш на постоянное местожительство, в газете «За коммунизм» прочитал статью о преподавателе-новаторе Канашского педучилища Виталии Гаврилове. Неужели он? Поинтересовался у старших коллег по газетному цеху. Оказалось, что это он, наш школьный преподаватель из далеких пятидесятых, завоевал славу и почет в этом учебном заведении! Затем были встречи и по службе, и по дружбе, иногда созванивались.
И вот на днях, перед приближающимся великим праздником — Днем Победы, я запросился в гости к ветерану педагогического труда, фронтовику Виталию Гаврилову, который 20 июня отметит свое 93-летие. Захотелось из первых уст услышать рассказ о его фронтовых дорогах.
— Родом я из деревни Бишево Козловского района, — неторопливо начал рассказ ветеран, — там же окончил начальную школу, а семилетку с Похвальной грамотой окончил в дер. Еметкино и, подгоняемый мечтой о профессии учителя, подал заявление в Канашское педагогическое училище, куда был принят без вступительных экзаменов. Когда учился на третьем курсе, началась война. Нас, студентов, мобилизовали на трудовой фронт – днем в артели им. 1-мая, до войны выпускавшей комоды и шкафы, сколачивали деревянные ящики для упаковки снарядов, с 6 часов вечера до полуночи учились, получали знания. Эти ящики сами же отвозили на вагоноремонтный завод, укладывали в каждый ящик по 2 снаряда калибра 76 мм, сколачивали крышку и сами же загружали в вагоны и эшелоны через Северные ворота завода отправлялись на фронт.
20 декабря 1942 года для меня началась другая жизнь – меня призвали на фронт. Сначала повезли в Москву – тут нас повели в баню, выдали обмундирование, перед отправкой на фронт обучили военному делу. В марте 1943 года наш воинский эшелон прибыл в город Елец. Хотя город под фашистской оккупацией был всего пять дней и был освобожден от фашистов 11 декабря 1941 года, Елец еще 21 месяц оставался прифронтовым городом, подвергаясь налетам вражеской авиации, но больше ни разу не был захвачен фашистами…
Фронтовик, как педантичный преподаватель-математик, весь свой фронтовой путь изобразил схематично на самодельной карте, которая заняла почетное место на стене небольшой однушки. Тут помечены все населенные пункты, река Северский Донец, которую пришлось форсировать в полной темноте по утопленной саперами на полметра в воду переправе (чтобы фашистская авиация не углядела сооружение и не разбомбила), железная дорога и прочие места, где пришлось воевать командиру отделения взвода связи сержанту Виталию Гаврилову. После Ельца на картонке обозначен город Купянск (это уже Харьковская область, Украина), который пришлось брать с боем. Далее на карте обозначены город Изюм и река Северский Донец, опять города — Красноармейск и Сталино (сейчас Донецк), Барвенково, Запорожье. Особенно кровопролитным и жарким были бои за освобождение этого города.
23-25 сентября 1943 года началось форсирование Днепра между Днепропетровском и Запорожьем. Советские воины, продвигавшиеся на Запорожском направлении, встретили ожесточенное сопротивление фашистов, создавших укрепленный Запорожский плацдарм под названием Восточный вал, протяженностью около 40 км и глубиной до 20 км. Он проходил по Днепру через Запорожье, потом поворачивал на юг до Мелитополя и речки Молочная и доходил до Азовского моря. Гитлеровцы превратили Запорожье в сильную крепость. Но наши войска вышибли врага и 14 октября полностью освободили город.
Особенно трудно пришлось 236-му стрелковому полку 74-й гвардейской дивизии 24 и 25 октября 1943 года, на правом берегу реки Днепр. Наши войска стремительным броском выбили врага из занимаемых позиций. Одну за другой пять контратак врага пришлось отражать за эти два дня. Полк не только удержал занятые позиции, но и пошел в наступление. В этих боях гвардии сержанту, помимо обеспечения связи батальона с ротами, пришлось принимать непосредственное участие – он лично уничтожил из автомата семерых фашистов. Этот подвиг запечатлен в приказе командира полка гвардии подполковника Силенко, которым гвардии сержант от имени Президиума Верховного Совета СССР награждался медалью «За отвагу».
Много друзей Виталия Гаврилова погибло в этих боях. В отделении гвардии сержанта были бойцы разных национальностей, о которых ветеран войны вспоминает с легкой грустью:
— Были украинец, узбек, казах, татарин, я – чуваш, русские. Были очень дружны, на войне без этого нельзя. У нас ведь как: сам погибай, а товарища выручай. С украинским парнем по фамилии Терещенко мы, можно сказать, из одного котелка ели. После войны я написал ему письмо на домашний адрес. Пришел обескураживающий ответ: с войны домой не возвращался… Может, погиб на войне, кто его знает… Всякое бывало…
5 ноября 1943 года Гаврилова тяжело ранило. Вот как он вспоминает об этом печальном дне:
— Шел я с донесением от командира роты в штаб батальона – это между населенными пунктами Шестерня и Широкое. Уже доходил до блиндажей, как с воем прилетел вражеский снаряд и разорвался почти рядом. Меня накрыло землей, обломками бревен и досок, кирпичами. Как потом рассказывали санитары, у меня из-под обломков торчала рука и зацепившаяся за сук полевая сумка лежала поверх кучи. Потянули её вверх – не поддается. Начали копать – и меня выкопали. У меня были перебиты обе ноги, был без сознания… Долго пришлось лечиться в госпитале, но к боевым действиям по состоянию здоровья уже не был пригоден.
Вернулся домой, окончил педучилище (на войну меня взяли с третьего курса), затем учительский институт, учительствовал, директорствовал в школах района, пока окончательно не осел в педагогическом училище и в течение почти трех десятилетий читал будущим учителям лекции по математике.
Несмотря на преклонные годы, мой учитель сам ходит в магазин, на почту, а летом копошится на дачном участке – не сидится ему без дела. Вместе с супругой Раисой Порфирьевной они создали семью в 1949 году. И живут они вместе, деля радости и горести пополам, уже 68 лет…
Василий ЛАПИН
