22 июня 1941 года – одна из самых страшных дат в жизни нашего народа, с которой связаны невосполнимые утраты в каждой семье нашей страны. Это день памяти и скорби обо всех, кто ковал победу на фронте и трудовом тылу. Большой вклад в дело разгрома фашистской Германии внесли канашские вагоноремонтники. За годы войны они выпустили специальной продукции на миллионы рублей, отремонтировали 16472 вагона, десятки танков, 15 бронепоездов, построили 9 тяжелых бронетранспортеров и 4 бронепоезда, оборудовали 52 специальных военно-инженерных вагона, построили 50 снегоочистителей. В годы войны завод не раз выходил победителем Всесоюзного соцсоревнования и завоевывал переходящее Красное знамя ВЦСПС и Наркомата путей сообщения. За большие производственные достижения в годы войны коллективу вагоноремонтного завода в 1946 году было передано на вечное хранение переходящее Красное знамя. Среди тех, кто денно и нощно стоял у станка, своим ударным трудом приближая победу – Агриппина Васильевна Афанасьева. О ней рассказывает ее дочь, Светлана Васильевна:
— Моя мама родилась в 1915 году в деревне Вурманка – Чурино. Приехала в Канаш в пятнадцатилетнем возрасте с четырехклассным образованием. Она поступила учиться в ФЗО (фабрично-заводское обучение). Получила рабочую специальность слесаря и устроилась на работу на вагоноремонтный завод, о чем свидетельствует единственная запись в трудовой книжке. В 30-ые годы мама участвовала в стахановском движении и носила почетное звание Стахановец за трудовые успехи. Она вышла замуж, в 1938 году родился мой старший брат. В декретном отпуске мама была недолго – в те годы не было закона по уходу за детьми.
По воспоминаниям мамы, 22 июня 1941 года был ясным солнечным днем. Рано утром заводчан собрали на площади перед главным входом, объявили страшную весть. Партийный руководитель, директор завода старались успокоить рабочих, вселить оптимизм, веру в Победу. Но в цехах все равно стоял плач, люди не могли справиться с обрушившимся непосильным горем. В первые дни войны завод перешел на военное производство. Мама почти не отходила от станка, нарезала болты для ремонта вагонов, в которых нуждался фронт. Часто ей приходилось оставаться на производстве сутками. Главным для всех была Победа. Священный девиз тех лет: «Все для фронта, все для Победы!» Было очень трудно пережить эти лихие годы. На заводе работали в основном женщины. Из мужчин оставили только высококвалифицированных специалистов – токарей, фрезеровщиков. В 1943 году родилась я. Мама продолжала работать, папа ушел на фронт… Мы с братом находились в круглосуточных яслях, часто болели, даже были на грани смерти. Но мама выходила нас несмотря ни на что! Еды не хватало. В яслях мы царапали своими детскими ручками штукатурку, ели ее – нам не хватало кальция. Но зато нас поили рыбьим жиром – его было в избытке. Мама прибегала в ясли, приносила что-нибудь из еды, отрывала от своего пайка, – обнимет нас, поплачет и снова на работу… В заводских цехах работало радио, регулярно передавались сводки Информбюро. Заводчане радовались победам, подбадривали, поддерживали друг друга.
Наконец война закончилась… Победа! Мама рассказывала, как они ликовали, радовались, плакали… Руководство завода поблагодарило их за самоотверженный труд, за мужество… В послевоенные годы было очень тяжело. Страна приходила в себя, восстанавливалось народное хозяйство. Солдаты возвращались с фронта, но не во все семьи. К моей маме муж не вернулся, но она не пала духом, растила детей, работала на ВРЗ. За высокие производственные показатели в социалистическом соревновании и выполнение взятых обязательств мама не раз была отмечена благодарностями, денежными премиями и ценным подарком – швейной машинкой «Зингер». Фотография мамы не сходила с заводской Доски Почета, ее имя было занесено в Книгу Почета ВРЗ.
Мама была активной участницей художественной самодеятельности завода. В те далекие послевоенные годы слава народного заводского хора гремела по всей республике. Руководил хоровым коллективом А.Д. Нечаев. Мама, хрупкая, легкая, не только замечательно пела, но и танцевала, играла на гитаре. Ее даже приглашали в Чувашскую филармонию, но мама отказалась – ей надо было поднимать детей.
Соседи по дому, коллеги по работе уважали мою маму, ласково называя Груня, Груша… Мама была очень доброй! Помню, как часто к нам заходили пленные немцы – жалкие, оборванные, в каком-то грязном тряпье, голодные… Они просили хоть какой-нибудь еды. И мама усаживала их за стол, предлагала картошку, хлеб… Я хорошо это помню – жили все одинаково бедно, но старались помогать тем, кому было еще тяжелее. Всю войну и после у нас жил кот Барсик, в сараях прижились дворовые собаки – мы старались и их покормить… Еще помню, как наш сосед дядя Витя Гуськов, директор магазина на соцгороде, устраивал для дворовой детворы новогодние праздники. Наряжал у себя дома елку и приглашал всю малышню нашего дома, вручал подарки – одинаковые кульки с конфетами и печеньем. Во время войны в Канаш приехали эвакуированные семьи. Мы все, дети, взрослые, очень сдружились. Если кто-то пёк пироги, обязательно угощал всех соседей. И двери в квартиры никогда не запирались – ни днем, ни ночью. Не было никакого мародерства, воровства.
Мама ушла из жизни в 59 лет. Для меня она была и остается примером четности, добросовестности, скромности, трудолюбия, доброты…
Светлана Кузнецова
