– У нас, конечно, как у Киркорова, вертолета нет, – заявила с первых же минут знакомства Алевтина Ремовна Прокопьева, к которой я приехал в деревню Хунав, – но и как Киркоров мы не моемся в душе, у нас шикарная баня.
Откуда моя собеседница знает про вертолет, где и как моется Филипп Бедросович, для меня осталось загадкой. Может, она сказала это для красного словца? После завершения беседы хозяева показали баню. Действительно, тут и моечная, и парилка, и комната отдыха есть, но в помещениях полно стройматериалов, это приводит к мысли, что у Юрия Михайловича и Алевтины Ремовны пока руки не дошли для завершения работ по благоустройству моечного сооружения. Это подтвердила и сама хозяйка:
– Строимся здесь с 1995 года, когда Хучельское сельское поселение выделило нам участок под дачу, но никак не обустроимся. Учительская пенсия небольшая, тут не разгуляешься.
Вертолета во дворе Прокопьевых я и вправду не обнаружил. Зато в просторном жилом доме почетное место занимало пианино Алатырской фабрики музыкальных инструментов, на стене висела пара балалаек. Значит, здесь проживают люди, непосредственно связанные с музыкой? Вот почему хозяйка при первых же минутах знакомства вспомнила короля российской эстрады!
– Да, всё верно, – подтвердила Алевтина Ремовна мои догадки. – После окончания школы поступила в Цивильское культпросветучилище, затем в Казанском институте культуры получила специальность дирижера оркестра народных инструментов и двадцать лет трудилась в Хучельской средней школе – была и завучем, и музыку преподавала. Но оркестр народных инструментов я так и не смогла создать – сами знаете почему. Захожу в интернет, отыскиваю однокурсников и радуюсь их успехам. Про каждого выпускника Цивильского культпросветучилища можно написать повесть – ну хотя бы очерк – до чего талантливы! Я от души радуюсь их успехам.
– Алевтина Ремовна, вы родом откуда?
– Есть такая деревня Первое Семеново в 110 домов в Цивильском районе. Там проживает мой брат. Хотя давно оставила родные места (я уже на пенсии, в следующем году мне будет 60), но родной деревне я до сих пор нужна: самодеятельным артистам нужен аккомпаниатор, а в деревне ни баяниста, ни гармониста. И вот приезжают ко мне на машине и увозят.
– Вы, кроме пианино, играете и на гармони?
– И на гармони, и на баяне, и на балалайке, и на свирели…
– Ну-у-у, вы настоящий вундеркинд!
– А как же иначе. Дирижер оркестра должен владеть всеми инструментами, а то он какой дирижер?
– Может, сыграете мне на балалайке? С детства люблю музыку этого трехструнного инструмента. У нас в деревне до сих пор помнят балалаечницу Клавдию Фомину (пусть земля ей будет пухом), так она в годы войны парней провожала на войну, наигрывая старинные чувашские рекрутские песни …
– Да, этот нехитрый инструмент в чувашских деревнях был в почете, у меня и папа играл на нем, иногда, соскучившись, сниму его с гвоздя и отвожу душу. Но давно в руки не брала, придется его настроить. Знаете, как настраивают балалайку? Нет? Помните песню: «Капитан, капитан, улыбнитесь… Вот напеваете: ка-пи-тан, ка-пи-тан… И настраиваете.
Несколько повозившись с инструментом, Алевтина Ремовна сначала сыграла песню «Коробейники» («Ой, полным-полна…»), затем сыграла и спела негромким голосом чувашские частушки и прибаутки, чем заслужила одобрение единственного слушателя.
– Алевтина не только талантлива музыкально, она очень общительный человек, – похвалила супругу зашедший со двора Юрий Михайлович. – Одним словом – душа коллектива, умеет к каждому подобрать добрые слова – будь он мальчишка десяти лет или бабушка, которой за 90. Я сам из села Шакулово, учитель, ветеран труда. У нас и папа, и мама были учителями. Отец воевал, на Ленинградском фронте встретил земляка из села Турмыши Янтиковского района, отца нынешнего директора Чувашской филармонии Нила Казакова. После войны папа окончил физмат Казанского госуниверситета и всю жизнь преподавал в школе. Умер в 91 год. Мама – учительница русского языка и литературы, ей 92 года. А дед по матери, Василий Кузьмич, вспоминал, как он в Шихазанской школе вместе с Михаилом Сеспелем учился. Рассказывал, что Миша прихрамывал, из одежды у него была только шинель. Семья жила очень бедно…
Затем Алевтина Ремовна по моей просьбе сыграла на пианино и вспомнила годы работы в Хучельской школе:
– Прямо скажу: у меня на уроках музыки дисциплина хромала. Мне и замечания делали из-за этого. Кабинет музыки был рядом со вторым и третьим классами. Меня Рената Валерьевна предупреждала: «Пожалуйста, не шумите сильно, у меня сегодня контрольная». У меня же не урок математики, а музыки. Как же тут тихо сидеть? А в тот день мы должны были разучивать чувашскую пляску. Куда же мне деваться, отказаться от проведения урока?
– Алевтина Ремовна, у вас своих детей сколько?
– Трое, и все девочки. Младшая со своей семьей проживает в городе Новочебоксарске. У них один сын, Кирилл. Настоящий балабол. Постоянно просит: бабуля, научи по-чувашски говорить. При нем с дедом стараемся говорить на родном языке. Пусть овладевает, это очень даже похвально. Старшая, Александра, в Чебоксарах, у них одна дочь, Софья. Та тоже имеет стремление овладеть чувашским. Ходит по квартире и приговаривает: атте, анне, атте, анне… Средняя выучилась на учительницу русского языка и литературы. Поработала в училищах города Канаша и разочаровалась в профессии: заработок маленький, не хватает учебников. Как без них уроки проводить? Сейчас в Москве, в супермаркете трудится, на заработок не жалуется.
Вот так и живем. Я уже говорила вам, что в следующем году у меня юбилей. Хочу пригласить в Хучельский клуб самодеятельных артистов из своей деревни. Пусть обрадуют сельчан своим творчеством. Кстати, они уже приезжали сюда и так блеснули своим талантом, что о том концерте говорят в Хучеле по сей день…
Василий ЛАПИН
