Геннадию Никитину из д. Сугайкасы – 86 лет, но до сих пор он помнит, как темной ночью 1943 года открылась дверь, и через порог переступил отец. Он на целых четыре года был репрессирован и выслан в Магадан. И за что? За то, что он отказался закрывать церковь в селе…
Об этом Геннадий Никитин рассказал на встрече, которую краеведческий музей организовал к 85-летию начала репрессий 1937 года. Участниками вечера памяти стали жители города Канаша, студенты первого курса медицинского колледжа, заместитель главы – начальник отдела ЖКХ города Канаша Евгений Козлов, начальник отдела социальной защиты населения города Канаша и Канашского района Эльвира Яковлева, и.о начальника отдела культуры, по делам национальностей и архивного дела города Канаша Татьяна Векова.
День памяти жертв политических репрессий отмечается 30 октября. Этот день напоминает о трагических страницах в истории страны, когда за политические и религиозные убеждения, по социальным и иным признакам были уничтожены, брошены в тюрьмы, высланы с родных мест тысячи людей. В их число входят не только сами репрессированные, но и дети, которые в результате преследований остались без опеки родителей. Такая судьба была и у Геннадия Никитина.
На встречу в краеведческий музей Геннадий Никитич пришел с супругой Марией Никитичной, с которой они воспитали четверых детей. Сыновья и дочери уже выросли, встали на ноги внуки, растут правнуки, но не забыть трудности, которые пришлось преодолеть семье репрессированного больше 80 лет назад.
«Я родился 18 июля 1936 года. Когда отца забрали в лагерь в Магадан, мне было 3 года. Дела обстояли так: в 30-ых годах начали закрывать церкви по всему Советскому Союзу. Так как мой отец работал председателем сельского Совета, ему дали указание закрыть Сугайкасинскую (Шихранскую) церковь. Ухманская и Шихазанская к тому времени уже были закрыты. Отец был категорически против, он не хотел быть врагом своего народа. «Когда люди перестанут ходить в церковь, она сама тогда закроется», – говорил он.
Из-за того, что он пошел против власти, в его репутации появилось «черное пятно». Когда началась репрессия, отца и еще троих человек из нашего села забрали в сельский клуб и устроили суд.
Папу на четыре года отправили на золотодобычу. Сутками напролет их заставляли копать землю. По рассказам отца, многие не выдерживали такого физического труда. Были изнеможены до такой степени, что не могли поднимать лом или лопату, бывало, что там же падали замертво.
Репрессированные испытывали нечеловеческие условия жизни, и к тому же еще суровый климат – 50-градусные морозы.
Несмотря на все, отец выдержал все испытания судьбы и в 1943 году вернулся домой. Когда отец находился в Магадане, у нас сгорел дом. Благо, родственников у нас – полно, помогли выстроить новое жилище. Я до сих пор помню, как отец ночью зашел в дом…», – вспоминает Геннадий Никитич с болью в глазах.
Лектор-экскурсовод музея Надежда Шмонина познакомила гостей мероприятия с историей возникновения репрессий, рассказала об их участниках и жертвах, представила выставку графических листов из серии картин Анатолия Владимирова. Художник, уроженец города Канаша, около двадцати лет жил и работал на Дальнем Востоке и в Сибири. По делам основной работы он часто ездил в командировку по Колымской трассе. После каждой поездки привозил черновые наброски, рисунки в блокноте, сделанные под впечатлением от рассказов очевидцев, о лагерях и заключенных. У художника накопилась серия картин, где он ярко отразил беззаконие и произвол, творившиеся в колымских лагерях во времена сталинских репрессий.
Хотя на тот момент прошло почти полвека, Север открылся перед художником суровым краем. На чуть пожелтевших листах бумаги с его рисунками – застывшие картины. Они долго будут напоминать о печальном прошлом колымской земли…
Анастасия ИВАНОВА
