В нашем городе живет представительница самой редкой военной специальности – слухач. В Великую Отечественную войну на всю огромную Советскую армию их было двести-триста человек. В их числе и Евдокия Радаева.
Евдокия Прокофьевна уроженка села Сосновый Овраг Неверкинского района Пензенской области. В Чувашию шестилетнюю девочку и ее четверых братьев и сестер привез отец, когда в 30-ых годах 20 века начался жуткий голод. Тогда ради выполнения индустриального плана страны весь хлеб в качестве валюты взамен на металл отправлялся за рубеж. Продовольственные запасы из закромов колхозов и личных хозяйств населения принудительно изымали подчистую, вплоть до семенного фонда. Местным крестьянам нечего стало есть, нечего сеять, начался мор. Жертвами голода тогда в Пензенской области только по одним источникам стали 30 тыс. сельских жителей. Люди, у которых еще оставались силы передвигаться, целыми селами снимались с места и уезжали в города, на стройки. Глава семьи Радаевых Прокофий Парфенович услышал, что в Чувашии дела обстоят лучше. Спасаясь от голодной смерти, он все свое большое семейство повез в неизвестные края, за пятьсот километров от родного края, в Канаш.
Семья обустроилась в деревне Янгличи рядом со станционным городком, заняла небольшую баньку. Отец с матерью, не боявшиеся работы и хорошо знавшие труд земледельца, устроились в местный колхоз. Детей определили в городскую школу, в Канаш в первый класс пошла и Дуся. Училась она хорошо, старательно, после 7-ого класса поступила в школу фабрично-заводского обучения при ВРЗ. Ее в Канаше открыли 1940-ом году. Там готовили кузнецов, слесарей-вагонников и электросварщиков.
«А на фронт я попала по глупости», – улыбается женщина. Судя по ее звонкому голосу и искоркам в глазах, в молодости она была девушкой отчаянной. – После завершения учебы в ФЗО молодежь отправили работать в Алапаевск на строительство военного завода. А я всегда жила дома, наша семья была очень хорошая, дружная, папа с мамой никогда не ругались. Когда уехала в другой город, к чужим людям, мне было очень плохо, невыносимо хотелось домой, и мы, с одной канашской девчонкой, договорились бежать. Начали свой паек – кусок хлеба, который порционно давали каждый день, – откладывать. Накопили чуть и убежали. Сели в первый попавшийся поезд и поехали неизвестно куда. Решили на следующей станции пересесть. Вышли на вокзале, а там военные. Я не побоялась, подошла к обходчику и спросила, какой поезд едет в Москву? Он показал на товарняк. Мы сели в пустой вагон и спрятались – вот какие были глупые. Едем-едем, а тут проверка, нас, забившихся в угол вагона, заметили, сняли с поезда и выставили на вокзале. Дальше мы продолжили путь в грузовом вагоне, который вез уголь. Так, с тремя пересадками, добрались до Канаша. До ночи отсиделись в кустах. Подружка жила в городе, поэтому с вокзала сразу побежала домой. А я – к родителям – грязная, чумазая, голодная…»
Дуся неделю не выходила из дома, боялась, что увидит сосед, мастер ВРЗ. Но это не спасло, из Алапаевска о поступке юных беглянок срочно сообщили в Канаш. Через несколько дней к Радаевым прибыли сотрудники военкомата. В те времена побег считался серьезным нарушением, загладить вину девушке предложили на фронте. Ее отправили в военную часть в Подмосковье. Так определилась ее новая профессия.
«Меня мобилизовали в 1944 году и определили в прожекторный полк, я была старшим слухачом, самолеты слушала. Наши рупоры были всегда наготове. Вдруг – тревога! Летит самолет! Мы скорее бежим! Аппараты большие, на оба уха, торчат в разные стороны, тяжелые, неудобные. Нас трое, я – в центре, наша задача – определить, какой тип самолёта, с какой стороны он летит и по какому направлению», – вспоминает Евдокия Прокофьевна.
В шлемофоне с подведенными к нему трубками, девушки вращали рупорами, чтобы определить направление самолета. Затейливая техника, «поймав» курс крылатой смерти, давала команду на включение прожекторов, которые на расстоянии друг от друга были размещены в поле. Внезапно ослепленный лучами света летчик терял управление, не мог вести прицельный огонь по нашим, а ярко освещенный летательный аппарат из темноты атаковали зенитные орудия советской армии. Около двух лет девушка жила в землянке, охраняла Москву от налета фашистских самолетов. И в дождь, и в снег, и в жару, и в холод, днем и ночью они дежурили с боевыми подругами и «прослушивали» небо. Столицу уберегли! Вскоре пришла радостная весть: Победа!
После окончания войны юным слухачам в поощрение дали по три отреза ткани в мелкий цветочек на платья и отправили домой. Вернувшись в Канаш, Евдокия Прокофьевна устроилась на вагоноремонтный завод чистильщицей вагонов. Вырастила сына, воспитала племянника, у нее есть внук. На заводе трудилась 47 лет, на заслуженный отдых вышла мастером. На пенсии дома не сиделось, поэтому она еще несколько лет проработала техслужащей в 11-ой школе. Ее и сейчас каждый победный май навещают правнуки победы –школьники. Рассказывают стихи, поют песни, дарят свои рисунки, благодарят за мирное небо над головой.
Евдокии Прокофьевне нынче исполнится 94 года, свою историю Великой Победы она рассказала мне три года назад. Сейчас за ней бережно ухаживает сноха Нина Владимировна, со слов которой мы восполнили недостающую в интервью с ветераном информацию. За что ей большое спасибо.
Людмила Шурекова
