Канаш – моя малая родина. И хотя с пяти лет я не живу в этом городе, бываю здесь часто. И не только потому, что в Канаше живут мои сестры и родственники, а улицы и дома наполнены воспоминаниями, но еще и потому, что здесь, на старом кладбище покоится моя любимая бабушка, Сорокина Степанида Даниловна. О ней и хочу сегодня рассказать. Сестры и братья (а их у нее было семь!) называли ее няней. Мы, внуки Зина и Володя, которых она растила с рождения, звали, как зовут младенцы: «Баба». Для других внуков, Гены, Вали и Оли, она была бабулькой. Все три имени к ее облику подходили: маленькая, невероятно добрая, абсолютно седая, в руках спицы… Классическая русская бабушка. Как с картинки в детской книжке. Вот только, пожалуй, непременного атрибута – очков – у нее не было никогда. Читала, шила и вязала она до последнего без них. Была она немногословной, и о себе рассказывала нечасто. Трудная ее жизнь умещается в несколько строк биографии. Опыт, мудрость и сохраненную, несмотря ни на какие житейские испытания, любовь к людям не вместить, наверное, даже в книгу.
ВЫБОР
Родилась она в 1908 году деревне Крестниково, в нынешнем Комсомольском районе, недалеко от райцентра. В своей родной семье Стеша была старшей дочерью и первой помощницей отца. Он часто говорил матери: «Ты Степу не трогай, она у меня за мужика работает!» Так, по-мужски, Степой, он ее и звал. В 20 с небольшим она вышла замуж. Муж Ваня был сиротой, моложе ее на три года, жили молодожены в маленькой баньке, конечно, бедно. Здесь родилась старшая дочь Нина. В колхоз идти Сорокины не захотели. Не знаю, что было настоящей причиной этого, но только они совершили свой выбор и уехали в Канаш на строительство вагоноремонтного завода. Там и осталась Степанида на всю жизнь.
ВРЗ
Иван стал стахановцем, фотография его висела на заводской Доске Почета. Степанида, как и раньше, в деревне, была на мужской работе – слесарем-автоматчиком в цехе, где ремонтировали вагонные тормоза. Работа не женская, тяжеленные тормоза приходилось носить самим от леса, где стояли вагоны, пригнанные на ремонт, до завода. Жила семья в одном из бараков, которые многие в Канаше помнят до сих пор. В большом помещении, разделенном занавесками, ютилось несколько семей. Здесь у Ивана и Степаниды родились еще две дочери: Фаина и Валентина. Перед войной младшая умерла.
ВОЙНА
Это была уже вторая война в ее жизни. Первая началась, когда ей было шесть лет. Отца забрали в солдаты, и он пропал на той войне, ничего о нем они не знали. И вдруг случилось чудо. Стеша вместе с сестренкой Марусей собирали в лесу ягоды, когда навстречу им вышел из чащи бородатый обросший мужчина. Маруся узнала в бородаче отца. Оказалось – он попал в плен в Германии. Был он красив и статен, имел золотые руки, и немцы оценили Данилу Захаровича по достоинству. Хотели женить на местной девушке. Но он убежал. Домой, к жене и детям. В неизвестную ему Советскую Россию, в родную деревню Крестниково. Шел пешком, семейное предание утверждает – три года. За годы службы в царской армии и плена пришлось Даниле, как немецкому шпиону, отсидеть полгода в тюрьме. И вот снова война с Германией. В июне 1941 Степаниде было 32 года. Мужу еще не исполнилось 30. Они работали на заводе, который в одночасье стал военным. У Ивана была бронь, но в 1942 он ушел на войну добровольцем. Ни одного письма с фронта от мужа Степанида не получила. Только похоронку. Погиб Иван подо Ржевом 12 августа 1942 года. Горе было кругом, и раскисать не было никакой возможности. Она закусила концы вдовьего платка и дала себе слово – всю жизнь молиться за мужа.
ВДОВСТВО
Ей было 33 года. Степанида осталась с двумя дочками. Старшей – 12, младшей – 4 года. Мыкала свое вдовье горе, как могла. Летом после 12-часовой смены в цехе шла в лес, собрать ягод, чтобы обменять их потом на продукты. Однажды ее встретил лесник. И отобрал ягоды – не положено! Детям катастрофически не хватало еды. Однажды Фая пришла из детского сада и говорит: «Кушать хочу». Мама посмотрела на голодного ребенка, вздохнула: «Только если от себя отрезать!». Отрезать от себя – в буквальном смысле слова, дома в тот момент ни крошки не было. Закончилась война, и в деревне к тому времени подросли сестры. Приехала Вера – учиться и работать на заводе. Ее Степанида взяла к себе. Потом собралась учиться на учителя младшая, Таисия. Отец сказал: «Поедешь, если Степа возьмет к себе». Степа взяла. В малюсенькой комнатке их было 5 человек. Стояли кровать, стол и скамейка. Нина, Вера и Тая спали на полу, тесно прижавшись друг к другу. Пол был тоже тесным. Поэтому поворачивались с боку на бок дружно и по команде, иначе никак не получалось. Время, вспоминали они, было веселое и доброе. Пели песни, дотемна играли во дворе в волейбол, умели радоваться, делили всё на всех.
ВЕРА
Никогда никому не отказывать в помощи, даже если тебе самой не хватает хлеба. Никогда не говорить ни о ком плохих слов, никого не осуждать. Всех любить. Найти, чем помочь и как поддержать. Полагаться во всем на волю Божию и молиться Ему. Так и жила Степанида Даниловна всю жизнь, до самого последнего своего часа. Опорой ее была вера. В комнатке ее всегда горела лампада, у икон лежали просфоры, а библиотечкой были старенькие, затертые Евангелие, Жития святых, Закон Божий и церковные календари. Главным путешествием ее жизни было паломничество – в Киево-Печерскую Лавру. В храм она ходила всегда. И в войну, и в хрущевские гонения, и в 70-е … Старец отец Илия Карлинов, ныне покойный настоятель Владимирского собора в Новочебоксарске, служивший в 60-70-е годы в Канаше, спустя почти 40 лет вспомнил ее в разговоре со мной: «Глаза – синие! Помню я ее!». Веру она никому не навязывала, тихо молилась в своей комнатке-келье за всех, и верующих, и неверующих своих родственников, соседей, знакомых. Только изредка подкладывала мне, совсем еще девчонке, книжки с пожелтевшими страницами и «ятями»: «Почитай вот пока… сказки». Сказки были страшные – там людей четвертовали и травили львами. Сейчас я понимаю – то были жития святых, и в них описывались их мучения за Христа. По воскресеньям мы, внуки, просыпались, а бабы нет! В панике бежали к маме. Потом баба приходила. Резала на кусочки просфору и давала съесть, одну на всех – чтобы жили мирно и не ссорились. Зернышки, которые она сеяла в наших душах, проросли. И теперь вера Православная – и моя главная опора в жизни. В последний раз она причастилась перед кончиной. Был 1983 год. Умирая, завещала: «По мне не плачьте, я пожила, хватит. Живите дружно, не обижайте друг друга!» Так мы, ее дети, внуки и правнуки и живем теперь. Любя и не обижая друг друга.
Зинаида Паршагина
