Надежде Васильевне Смеловой было 12 лет, когда началась Великая Отечественная война. Эти страшные, горькие 1418 дней останутся в памяти болью, голодом, безграничной верой в Победу и неистовым желанием помочь Родине в борьбе с врагом. Война стала временем самой чуткой, самой нежной поры – детства. Уже зрелым человеком, ветеран войны и труда, труженица тыла, Заслуженный учитель Чувашской Республики Надежда Васильевна Смелова будет щедро делиться своими воспоминаниями военной поры с подрастающим поколением, учениками 5-ой школы, в которой работала многие годы учителем биологии, и учащимися родной 8-ой школы, в которой училась в годы войны. Надежда Васильевна – удивительная женщина! Таких, как она, великих тружениц, справедливо называют «Соль Земли русской» – доброжелательная, открытая, с добрым сердцем, очень красивая, интеллигентная…
Смеловы
Мой папа Василий Тимофеевич Смелов был удивительно образованным, начитанным человеком – и это несмотря на то, что он окончил только церковно-приходскую школу. Всю жизнь папа занимался самообразованием – в совершенстве знал математику, блестяще разбирался в юриспруденции, был прирожденным строителем и хозяйственником. В разные годы он был начальником строительства педагогического и медицинского училищ, здания 2-ой школы, возглавлял горсовет, дорожный отдел, был секретарем уездного комитета партии, заведующим отделом в Текстильторге. Всю войну папа руководил противовоздушной обороной города. Обучал молодежь начальной военной подготовке, вместе они рыли окопы возле Асхвы. Мама, Клавдия Григорьевна, училась в Симбирской чувашской школе Ивана Яковлева, закончила педагогический институт, работала учителем истории, заведующей гороно, директором педагогического училища, вечерней школы. Мама стала основателем большой учительской династии. Общий трудовой педагогический стаж нашей семьи составляет 1000 лет. Своим примером родители воспитывали в нас, своих детях, добросовестное отношение к труду, любовь к чтению и глубокое уважение к людям.
Саня
Так, ласково, мы звали нашу няню. В 27 лет Александра приехала к нам из села Яншихово-Норваши, 50 лет прожила в нашей семье эта добрая, кроткая, заботливая женщина. Наши родители практически все время проводили на работе. За нами, тремя детьми, смотреть было некому. Няня Саня стала для нас родным человеком, она очень любила нас, и мы отвечали ей взаимностью. Мы с сестрой учили ее грамоте, а Саня учила нас чувашскому языку. К нам часто приходили гости. Помню, как наши друзья-студенты спрашивали: «Саня, а «Красный Восток» есть?» (так они почему-то называли домашнее пиво), и няня доставала кувшин с пивом из погреба. Саня разделила с нами горести и радости, стала для нас очень дорогим, незаменимым человеком, а мы были ее единственной семьей. Эта история с няней Саней подтверждает: «Чужой человек может быть своим!»
Соседи
Самое яркое впечатление детства – добрые, очень искренние отношения с соседями. Мы жили на Пролетарской улице. Вся наша улица была как одна большая семья. На праздники посреди улицы устанавливали столы, вдоль столов – деревянные скамейки. Во главе праздничного стола – самовар, к чаю – пироги с капустой, яблоками, ватрушки с картофельным пюре. В большом почете были наваристые щи из русской печи и душистое домашнее пиво. Мы, детвора, играли в сторонке, но с каким удовольствием слушали душевные переливы гармошки, протяжные народные песни «Шумел камыш», «Хасбулат удалой», «По диким степям Забайкалья», «Коробейники»… У нас было принято угощать соседей – яблоками из сада, свежеиспеченными пирогами, соленьями и вареньем… Удивительно, но практически ни в одной семье женщины не работали, занимались детьми, домашним хозяйством, поэтому были спокойными, умиротворенными. С нашей улицы на службу ходила только наша мама. Мы, детвора, росли все вместе – было принято запросто ходить друг к другу в гости, не помню, чтобы у кого-то запирались двери. Именно к соседям я помчалась утром 22 июня со страшной вестью. Это воскресное утро запомнилось в мельчайших деталях. Мама с Саней готовятся печь пироги. К папе за советом пришел сосед Миша. И вдруг металлический голос из радиоприемника сообщил: «Война!» Я выскочила на улицу, помчалась к соседям. Взрослые посреди двора копают колодец. Я наклонилась над глубокой ямой и закричала с отчаяньем: «Война началась!» Какой вой стоял по всей улице, плачут женщины, дети, мужчины сурово молчат. Уже на второй день мы провожали на войну наших родных, близких, знакомых, наших соседей.
Священная война
Как же быстро мы повзрослели! Наравне со взрослыми как могли помогали фронту – расчищали железнодорожные пути от снега, в лесу валили деревья, в госпиталях выступали с концертами. Всем классом взяли под опеку семьи фронтовиков – помогали по хозяйству, смотрели за маленькими детьми. Собирали посылки на фронт – вязаные носки, сшитые кисеты с махоркой, носовые платочки. Писали фронтовикам вдохновляющие письма. Ребята постарше ходили на станцию – помогали выгружать из санитарных вагонов раненых. Многие наши учителя ушли на фронт. Их заменили эвакуированные из Белоруссии, Украины, Ленинграда… Появились продуктовые карточки. Все время хотелось есть. До сих пор отчетливо помню, как всю войну мечтала о буханке хлеба, как я когда-нибудь буду досыта есть хлеб… В школе мы с нетерпением ждали перемену – нам выдавали кусочек хлеба с повидлом. Сидим на уроке и ни о чем другом думать не получается – только об этом драгоценном кусочке хлеба… Но даже этим единственным нашим лакомством мы делились! Историю нам преподавала Елизавета Марковна, эвакуированная из Белоруссии. И такая она была худая! Так нам ее было жалко, что однажды мы решили отдать ей весь наш хлеб. Перед уроком к ней подошли наши мальчики, протянули хлеб и чашку с повидлом. Бедная учительница разрыдалась: «Я не возьму!» Но в этот раз, единственный, мы ее уговорили взять. Больше такого она нам не позволила. В каждом классе висела географическая карта – ответственные за политинформацию передвигали флажки, сначала с горечью на восток, а потом с ликованием на запад, когда Красная Армия уверенно перешла в наступление.
