Пятница, 29 марта, 2024
Главная > Публикации > Таджикистан стал чувашке второй родиной

Таджикистан стал чувашке второй родиной

«У меня растут года, будет и семнадцать. Где работать мне тогда, чем заниматься?» Знавшая стихотворение Владимира Маяковского наизусть, Рая Семенова из села Атнашево, получив в Шибылгинской средней школе аттестат зрелости, не задавалась вопросом «кем быть». Познавшая с малых лет голод и холод, она предполагала, что самые обеспеченные люди на земле – повара. Только повар всегда сыт и у него не урчит в животе от постоянного голода. С мечтой быть всегда сытым и обеспеченным человеком девушка понесла документы в одно из профессиональных училищ Канаша, где её сильно огорчили, сказав, что группа поваров-кондитеров набрана полностью, но есть места в группе продавцов. «Была не была, горе – не беда!» – срифмовала свои мысли отчаянная девушка и оставила документы в приемной комиссии.

Время учебы в училище пролетело быстро, но не лежит душа к работе продавца, хоть плачь! «Ну если ты такая разборчивая, не хочешь в магазине трудиться, тогда иди в почтальоны, письма разноси по селу», – в сердцах бросила мать.
Почтальон так почтальон – прежняя письмоносица ушла на пенсию, и таскать на себе тяжеленную сумку почтальона охотников в Атнашево не находилось. Поносила-поносила девушка сумку с газетами и журналами и письмами с открытками (в те годы о сотовых телефонах и об Интернете и подумать не могли, общались только письмами), и в голове словно что-то щелкнуло, появилась тревожная мысль: это и есть моя комсомольская юность, о которой через десятки лет я буду рассказывать внукам и правнукам? Годы-то мимо пролетают! Молодежь уезжает на комсомольские стройки и вовсю распевает патриотические песни: «Главное, ребята, сердцем не стареть», «Надо, надо нам, ребята, жизнь красивую прожить», а как задевали душу слова: «Сама собою ведь жизнь не построится, вода под камушек не потечет. Нам на достигнутом не успокоиться и не снижать души своей полет!» Ну её к черту, эту постылую деревенскую жизнь!» Девушка сбросила с плеч пудовую сумку и поехала в Канашский райком комсомола комсомольскую путевку оформлять.
Так Рая Семенова оказалась в Карелии, в краю ста тысяч озер, в самой столице автономной республики городе Петрозаводске. Жили девушки весело, днем – работа штукатуром на стройке, вечером – танцы, песни. У девушки был удивительно красивый голос, она охотно пела в самодеятельности, на концертах её постоянно вызывали на «бис» и награждали букетами цветов.
Но зимы в Карелии оказались намного суровее, чем в родной Чувашии. В неотапливаемых помещениях замерзал раствор. Мерзли и сами девушки. Поработают чуть и рассаживаются вокруг железной печки, в которую постоянно приходилось подкладывать дрова.
Карельские морозы так надоели, что девушка не выдержала и написала письмо в Душанбинский текстильный комбинат: найдет ли работу на комбинате трудолюбивая девушка? Получила ответ: приезжай, сразу же дадим место в общежитии. Прослышавшая про теплый Таджикистанский климат, где даже зимой ходят в летней одежде, девушка собралась в путь в капроновых чулках и туфельках. Привез поезд девушку в Душанбе, она вышла из вагона на перрон и обомлела: на улицах, куда ни глянь, лежал снег, от которого она сбежала из Петрозаводска и который догнал её даже в Таджикистане.
Тут я несколько опередил события. Рая до самого Душанбе ехала в одном вагоне с дембелями – таджиками и узбеками, возвращающимися с военной службы домой. Ехали весело, с песнями и плясками. Дембеля постоянно пили зеленый чай, наливали и Рае. Она с опаской относилась к незнакомому напитку и отхлебывала его по чуть-чуть и определяла свое состояние: не захмелела ли, не хмельной ли этот напиток? Затем угостили её огромным гранатом. Никогда не видевшая раньше этот южный фрукт, девушка долго не притрагивалась к нему, так как не знала, как его едят. Веселые ребята подарили девушке и мусульманскую мужскую тюбетейку. Она надела её на непокрытую голову и долго смотрелась в зеркало: на неё глядела девушка в тюбетейке с чертами лица таджикской девушки. Да, это правда. Раиса Семеновна действительно похожа на таджикскую женщину.
Поезд пришел в Душанбе ровно в полночь. Вышла девушка с большим чемоданом в тамбур и обомлела: вся привокзальная площадь была покрыта снегом. На улицах – ни души. Да кто будет ходить в полночь по заснеженным улицам? Где же этот текстильный комбинат, где обещанная комната в общежитии? Так и стояла одиноко девушка посреди большой площади.
— Что, некуда идти? – раздался за спиной голос с таджикским акцентом. Повернулась и узнала одного из попутчиков с труднопроизносимым именем Йормахмад. – Пойдем со мной, моя брат недалеко живет. До утра отдохнешь, утром пойдешь своя общежити искать.
Как увидели брат с женой, что Йормахмад не один, а с девушкой, решили, что брат из армии русскую жену привез! Не прошло и получаса, как вместительный дом наполнился родственниками: Йормахмад женился, русскую привез! Раю тут же переодели в таджикское платье, на уши надели серьги, пожелав молодым счастливой и зажиточной жизни, голову девушки посыпали орехами и конфетами. Трапезничали на полу – в доме не было ни столов, ни стульев. Не привыкшая кушать по мусульманскому обычаю, девушка в первое время принимала пищу сидя на коленях Йормахмада.
Жених целый месяц водил невесту по кишлакам, знакомил будущую жену с многочисленными родственниками. В одном кишлаке близкий родственник на встречу с будущей невесткой пригласил даже артистов Душанбе. Всю ночь праздновали встречу, под конец и спать жениха с невестой уложили вместе – только не как мужа с женой, а как брата с сестрой.
Только через месяц Рая дала согласие на брак с Йормахмадом. На торжества пригласили муллу, Рая должна была вслед за ним повторять слова молитвы вслух: «Бисмелле, орахман, ирахим…» Молодым поднесли чашу с водой, которую они отпили по глоточку…
Устроилась ли Рая на работу в текстильный комбинат? Да, целый месяц трудилась в чесальном цехе, обслуживала двадцать станков. После трудовой смены Йормахмад увозил её в свой кишлак. После свадьбы работу пришлось оставить, нашли поблизости работу в медучреждении.
За год чувашка полностью изучила таджикский язык, свободно, без акцента изъяснялась с местными. Когда в гости к иностранным родственникам приезжали Раины родители (они пять раз бывали здесь в гостях), дочь выступала как толмач – переводила с чувашского на таджикский и с таджикского на чувашский.
Родственники Йормахмада иногда ненароком намекали снохе, что неплохо бы принять ислам, коль замужем за мусульманином, но та мягко отвечала отказом: стоит ли, ведь я без веры соблюдаю все местные обычаи?
Как же зовут Раису по-таджикски?
— Так же, Раисой, – поясняет мне моя собеседница. – «Раис» по-таджикски означает «председатель», а «Раиса» – женщина-председатель. Это очень уважительное слово.
— Раиса Семеновна, а читать по-таджикски не обучены?
— Не только читать, но и петь могу таджикские песни, и танцам их обучена.
— Детей сколько, Раиса?
— Трое. Два сына и дочь. Старший родился в 1968 году, через год после свадьбы. Назвала его Георгием, но он впоследствии поменял имя на Мухабадшо, «бадшо» означает царь («царь» по-чувашски – «патша», слова-то какие схожие! – В.Л.). Внуков одиннадцать, правнуков четверо. Люба, дочь моя, в 16 лет вышла замуж за 35-летнего. Во время гражданской войны народ сильно голодал. За мешок муки 15-летних девочек выдавали замуж. Мы в тяжелые времена с Йормахмадом два года жили здесь. Муж работал кочегаром в райбольнице в Шихазанах, сама – медицинской сестрой здесь же. Главврач Фирс Григорьевич очень уважал Йормахмада, просил остаться здесь, обещал квартиру, машину. Я и донором была здесь, меня постоянно приглашали то в родильное отделение, то в хирургическое: «Пойдем, Рая, твоя третья отрицательная группа как раз нужна». Крови я сдала полтора ведра на спасение людей.
— Раиса, вы сказали, что знаете даже таджикские песни, может, споете мне?
— Почему бы не спеть хорошему человеку. Могу даже две спеть…
Печальную, задевающую душевные струны песню без слёз слушать невозможно. А голос, голос какой чистый, прямо за душу берет. Вот кого бы надо на чувашскую эстраду! Беседу с Раисой я записал на диктофон. Когда готовил эту статью для газеты, песню моей собеседницы на таджикском языке я воспроизводил через компьютер. Сидевшие в соседнем кабинете мои коллеги, оказывается, очень внимательно слушали соло Раисы Семеновны и были поражены музыкальным талантом женщины: «А голос какой задушевный, кто она?» Пришлось вкратце рассказать о судьбе чувашской женщины, нашедшей свое счастье в далеком Таджикистане.
— Раиса, а Йормахмад жив?
— Умер от инсульта десять лет назад. Я пока временно проживаю с сыном у младшего брата в селе Атнашево. Недавно в Чебоксарах получила российский паспорт, хочу оформить российскую пенсию. На таджикскую в двести сом прожить невозможно. Это на российские деньги две тысячи рублей. Как только оформлю пенсию, сразу поеду в Таджикистан – к детям, внукам и правнукам. Очень соскучилась. И подруги постоянно звонят, когда, мол, приедешь домой? А сын хочет остаться здесь, в России, получив сначала вид на жительство, а затем и гражданство.
— Раиса, желаю, чтобы все ваши желания исполнились, и, уезжая в ставший второй родиной Таджикистан, не забывали и родную Чувашию, село Атнашево, вашу малую Родину…

Василий ЛАПИН

Добавить комментарий

Добавляя комментарий, Вы принимате условия Политики конфиденциальности и даете своё согласие редакции газеты "Канаш" на обработку своей персональной информации. Обязательные поля помечены *

*

code