В этом году исполнилось 100 лет крестьянскому мятежу на территории Чувашии, охватившему многие волости, в том числе и Тобурдановскую, входившую в состав Цивильского уезда. Выступления крестьян, недовольных системой продразверстки и семенной кампании, предусматривавшей засыпку семян в общественные амбары, трактовались односторонне, как «кулацко-эсеровский мятеж», направленный против советской власти. В современной историографии подчеркивается, что крестьянские выступления 1921 года были стихийными и непосредственно связываются с обнищанием крестьянства и его недовольством принципами военного коммунизма.
27 февраля 1921 года в Чебоксарах состоялось закрытое заседание Второй областной партийной конференции Чувашской АО с характеристикой крестьянского восстания, где выступил наряду с другими ответственными лицами Халапсин Александр Михайлович, продкомиссар Шихранского райпродкома, в январе 1921 года активно участвовавший в подавлении крестьянских волнений:
– Нужно сказать, что восстаний не было, а была лишь усталость крестьянства. Также нет и предполагаемой эсеровской работы, а за старшинами крестьянство пошло исключительно лишь потому, что старшинное правление крестьянству обещает отдых. Опять повторяю, что контрреволюции нет, потому что область не против Советов. Ссыпка у нас шла отлично. Почему у нас получилось много жертв? На это можно ответить следующее: «Канашский район расположен на границе Татарской Республики, где семена собирались ниже нашей нормы. Такая разница в норме, безусловно, взбудоражила население нашей области». (К сведению читателей: Канашский район образовался в 1927 году, видимо, текст выступления Халапсина подвергся обработке в более позднее время).
Вот что происходило непосредственно в селе Тобурданово в те трагические январские дни 1921 года.
– 16 января в Тобурдановский волисполком для организации и проведения недельного сбора семенного фонда из Цивильского уезда приехал Малинкин Николай Феоктистович, 23 лет. Он сразу же собрал членов волисполкома, сельского Совета, коммунистов и комсомольцев, активистов села, – рассказывает житель деревни Маяк Владимир Малов, один из авторов книги «Край известный и неизвестный», значительное место в ней отведено трагическим дням января 1921 года. – Заседание открыл председатель волисполкома Шоркин Харитон. Вопрос о создании семенного фонда было решено вынести на обсуждение на общее собрание жителей села.
На следующий день к 10 часам небольшое караульное помещение пожарных было заполнено людьми до отказа. Малинкин разъяснил им важность создания семенных фондов с последующей раздачей этих семян весной хозяевам. Информация некоторыми селянами была встречена агрессивно: «Ни одного зернышка не дадим, убирайся отсюда!» – крикнул Суранов Кузьма. Однако коммунисты и комсомольцы встали на защиту Н. Малинкина и выгнали из помещения Суранова и его сторонников. Все последующие дни Николай Малинкин вел в селе агитационную работу по засыпке семян в общественные амбары. А активисты из волостного центра по его указанию вели разъяснительную работу в соседних населенных пунктах.
26 января Николай Малинкин выехал для проведения схода граждан в деревню Новое Урюмово.
В тот же день поздно ночью из деревни Тюмерово в Тобурданово к председателю сельского совета Александру Николаеву (Салиманову) на санях с колокольчиком под дугой (дело государственной важности!) приехал посыльный – некто Тихон Ефимов. Он доставил два секретных пакета, подписанных руководителем мятежа в Старо-Тябердинской волости бывшим белогвардейским офицером Кутузовым, где приказывалось немедленно организовать мятеж и свергнуть Советскую власть. В то время у председателя сельсовета находился ночной сторож Тобурдановской церкви Михаил Мурашкин.
Ознакомившись с содержанием обоих пакетов, Николаев с Мурашкиным на той же подводе с колокольчиком под дугой рванули к председателю волостного Совета Харитону Шоркину. У Шоркина находился на постое контролер-ревизор по помольным делам Шихранского райпродкома Нагоркин, прибывший в Тобурданово по служебным делам. Николаев с Шоркиным, уединившись за печкой, вполголоса прочитали послание Кутузова. Михаил Мурашкин, более осторожный и сообразительный, предложил сжечь эти крамольные бумаги в печи, которая в то время топилась, чтобы не накликать на себя беды. Но Харитон Шоркин был категорически против. Решили сегодня же созвать сход и обсудить содержание пакетов принародно. Иван Герасимов по поручению Николаева объехал село верхом на лошади и оповестил селян, чтобы те срочно собрались в караулке.
– Владимир Петрович, откуда такие подробности? Вы даже называете фамилию ямщика, доставившего пакеты мятежников в село Тобурданово?
– Это из воспоминаний современников того тобурдановского мятежа, в частности, Петра Васильевича Майорова, члена Тобурдановского волисполкома, хранящихся в Чувашском государственном архиве.
– Вы и по архивам ездили?
– Нет, архивные материалы подготовили уроженки села Тобурданово Вера Иванова-Хайбусь и Светлана Бойко-Ухъянкина.
Сход начался поздно ночью, часов в 11, наставления Кутузова по организации беспорядков Николаев и Шоркин читали поочередно. В нем предписывалось свергнуть Советскую власть, ликвидировать коммунистов и комсомольцев, семена в коллективные амбары не сдавать, отменить выдачу школьным учителям продовольственных пайков, детей в школе обучать добровольно, регистрацию рождений, смертей и брака граждан производить, как и раньше, в церкви. Николаев от себя добавил, что в Янтиково стоит отряд белогвардейцев в 200 штыков, и они едут сюда свергнуть Советскую власть.
Время уже было далеко за полночь. Присутствовавшие на сходе Ипатьев Петр, Леонтьев Борис, Суранов Кузьма, Алексеев Кузьма и Васильев Егор и некоторые селяне направились к дому сапожника Федора Бабкина и выволокли на мороз спящих комсомольцев Владимира Разумова и сына хозяина Николая в нательном белье и приволокли к караулке. Здесь их начали избивать, обливать холодной водой. Вдруг кто-то истошным голосом крикнул: «В Юманзарах стоит отряд Красной Армии! Скоро красноармейцы прибудут сюда и расстреляют вас!» Часть повстанцев тут же разбежалась.
Мать Николая Бабкина Мария Леонтьевна, прибиравшаяся в сторожке, отвезла сына Николая и Владимира в Тобурдановскую больницу.
27 января к часам 10 к сторожке начал собираться народ. Прибывали люди и из соседних населенных пунктов, оповещенные посыльными председателя Тобурдановского сельсовета Николаева.
Заночевавший в дер. Новое Урюмово после бурно прошедшего собрания Николай Малинкин с волостным ямщиком Кузьмой Маловым вернулись в Тобурданово, завернули к дому Николая Пастухова, зажиточного крестьянина, имевшего мельницу, где квартировал Малинкин. Пастухов просил уполномоченного ЧК срочно уехать из села в Шихраны, так как в селе неспокойно, назревает бунт, уже поздно ночью за ним приходили мятежники.
Малинкин не послушался разумным советам и на той же подводе, на которой ездил в Новое Урюмово, поехал в караулку.
Тем временем новоурюмовские братья-кулаки Кудюковы, ехавшие за подводой Малинкина в пределах видимости, первыми прибыли в караулку и сообщили, что Малинкин вернулся в Тобурданово, и находится у Пастухова. Кузьма Суранов, Дмитрий Шемяков с братьями Кудюковыми на их подводе устремились к дому Пастухова. Малинкина мятежники встретили на мосту через реку Урюм, зная, что уполномоченный ЧК вооружен, и наган у него в кармане, Дмитрий Шемяков оглушил его рычагом, стащили с саней – при этом один валенок остался на санях – и повели к караулке. По дороге беспощадно избивали.
– Выходите скорей, мы антихриста привели! – открыв дверь сторожки, крикнули мятежники.
– Владимир Петрович, неужели все жители села были настроены агрессивно против Советской власти и против ее представителя коммуниста Николая Малинкина? Неужели некому было заступиться за него?
– Нет, конечно! Много было сочувствующих в караулке. Когда Малинкина, босого, привели к сторожке, многие были против избиения, раздавались голоса, что не надо его трогать, он же нам ничего плохого не сделал! Многие предполагали, что Советская власть не простит этого, что кара неминуема.
Но тут 40-летний Тимофей Мурашкин, отец троих детей, гарцевавший возле караулки верхом на лошади, дважды ударил безоружного Малинкина по голове увесистым дубиной и отобрал револьвер. Деньги и часы взял себе Димитрий Краснов. Перед тем, как упасть на снег в беспамятстве, Малинкин успел крикнуть, что мол, зря вы меня терзаете, я же вам ничего плохого не сделал! Суранов Кузьма Гаврилович, один из главных вдохновителей Тобурдановского мятежа, показав пальцем на лежащего на снегу окровавленного, зверски избитого Малинкина, приказал братьям Кудюковым: «Когда поедете домой, по пути довезите его до Кошелейского леса и выкиньте где-нибудь из саней!»
Умирающего Малинкина в одном нижнем белье обнаружил на опушке леса объездчик М. Филиппов и доставил в Тобурдановскую больницу. Но Кузьма Суранов не допустил, чтобы умирающего занесли в помещение лечебницы и оказали медицинскую помощь: «Если он выживет, по его показаниям расстреляют половину жителей села…» Это было 27 января 1921 года.
Зачинщики мятежа и его активные участники замерли в тревожном ожидании. Наконец-то они поняли, что кара за содеянное неминуема. Кто-то уехал из села, а кто-то спрятался у родственников.
Рано утром 31 января, ещё до рассвета, карательный отряд в 70 с лишним штыков, на 15 санях из деревни Тюмерево (ныне Янтиковский район) прибыл в Тобурданово. Вместе с отрядом прибыли уроженцы села Вутабоси Петр Иванович Уханов и Живодеров. Какой мандат они имели при себе, в какой должности были, об этом в архивах документы отсутствуют. Красноармейцы в первую очередь заблокировали все выезды из села.
Создается комиссия из четырех человек по выявлению зачинщиков мятежа, в которую вошли Уханов с Живодеровым, избитый повстанцами комсомолец Федор Бабкин (впоследствии он сменил имя и фамилию и стал Феликсом Ленским). Обязанности председателя выездного ревтрибунала выполнял прибывший с карательной командой уполномоченный Чувашского облчека по Шихранскому району Г. Рошаль. С помощью сельских активистов, очевидцев кровавого события, составляется список самых ярых, отъявленных мятежников. Доставленных на комиссию Мурашкина и Краснова расстреляли после допроса прямо около волостной конторы. Остальных повстанцев, запертых в церковной сторожке, расстреляли в 6 часов вечера на околице Куршук (около ворот современной средней школы). Среди расстрелянных оказался ни в чем не повинный секретарь волисполкома Михей Пантелеймонов из дер. Кашкар Сирмы (переселился из Новых Бурженер. По рассказам Петра Майорова, Уханов был неравнодушен к жене Михея, поэтому между мужчинами раньше происходили стычки). Как полагали очевидцы, мстительный Уханов лично включил 30-летнего секретаря волисполкома в расстрельный список).
По документам расстрелянными значатся 25 человек. Однако, когда 1 февраля стали их хоронить на кладбище, покойников оказалось всего 22. Выяснилось, что Петр Ипатьев оказался под мертвым телом Дмитрия Шемякова и остался жив. А Симень Кузьма притворился убитым.
Ипатьев тайно проживал в дер. Новые Шальтямы у родственников. В январе 1924 года во время незаконной заготовки леса лесники поймали его и забили до смерти. А тело бросили под мост около новошальтямского кладбища. Кузьма Симень до самой смерти проживал в селе Тобурданово. Суранов Кузьма Гаврилович и Леонтьев Борис Леонтьевич успели скрыться. Леонтьева поймали 31 января в Караклах и привезли в Тобурданово. Суранов находился в бегах аж до 1937 года! Однако был пойман, осужден в Чебоксарах и расстрелян. А как же новоурюмовские братья Кудюковы? В тот же день, 31 января, Уханов и Живодеров с красноармейцами на трех подводах поехали в Новое Урюмово. Уханов лично расстрелял без суда и следствия одного из братьев Кудюковых – Никифора. Вызвал из избы на двор – и расстрелял. Николая Федотовича Федотова и Евграфа Исаевича Исаева расстреляли красноармейцы карательного отряда.
– Владимир Петрович, прошло 100 лет с того кровавого дня. Неужели внуки и правнуки этих 23 человек, погребенных в братской могиле на старом кладбище села Тобурданово, не могли сообща поставить памятник предкам с перечислением имен и фамилий?
– Из 23 расстрелянных 14 – участники Первой мировой войны, многие имели награды. По воле судьбы они оказались вовлеченными в стихийные события.
О воздвижении православного креста на братскую могилу мы посоветовались с о. Александром, настоятелем Тобурдановского храма Космы и Дамиана. Он согласился, напомнив, что все убиенные были крещенными православными, им надлежит лежать под православным крестом. Сначала на могилу установили железобетонный постамент весом в 3 тонны, а на него уже водрузили православный крест высотой 4 метра. Перед ним стоит плита из серого гранита с выбитыми на ней именами и фамилиями и с датами рождения погребенных. Открытие монумента состоялось 30 января 2021 года при присутствии многочисленных родственников, нашедших здесь вечное успокоение.
Василий ЛАПИН
Фото из открытых источников
